МИФальянсы - Страница 51

Но если подумать, им вовсе не нужны приличные зубы, потому что большую часть того, что они едят, можно пить через соломинку. Настоящие хищники давным-давно вымерли.

Ники сама уже готова была умереть от тоски. Как ей хотелось вернуться на Извр! Но здесь, судя по всему, придется проводить реконструкцию. Если они хотят выпускать что-то новое, необходимы более быстрые и качественные машины. И все это в таком глухом болоте, как Вух. Зато потом их ждет замечательная жизнь дома.

– Ладно, всё, приступайте к работе, – скомандовала она.

Она указала на станки, где проходила конвейерная линия, по которой уже ползли нарезанные продукты, готовые для фасовки.

– Мадам! – окликнула Ники ее помощница Керди – пухлая овечка со светлыми мягкими волосами и большими круглыми глазами.

Извергиня раздраженно повернулась к девушке.

– Что случилось?

– На фабрике чужие.

– Что? – воскликнула Ники.

Керди махнула рукой и побежала назад в контору. Чужие? В замке тоже было нарушение защитного поля. И хотя Монишон отрицает, что с ним было что-то не так, не могло же оно само по себе ходить на прогулку. Скорее всего это те же нарушители. Кому еще придет в голову захотеть осматривать фабрику, полную салфеток?

– Эта секция закрыта! Не пускайте сюда никого, кроме меня! Понятно?

Глава 21

Шпионаж и сбор информации – современный, распространенный метод подготовки к конфликту.
Н. Гейл

– Воспользуйтесь левитацией, мастер Скив, – озабоченно прошептал Зол. – Я никогда не видел вас таким взволнованным.

Пришлось последовать его совету. Я держал в дрожащих руках поднос с набором прелестных салфеток, связанных крючком, которые производили на фабрике. Волна магии подняла его в воздух и перенесла на стол, где было свободное место.

– Простите, – извинился я. – Просто на минутку мне вспомнилось детство. У моих бабушек и маминых сестер всегда были подобные вещи. Они заставляли меня носить подносы с посудой для чая, чтобы показать, какой я хороший мальчик, а потом жутко кричали на меня, если что-то разбивалось.

– Ничего плохого в том, что они стремились привить вам стандарты, по которым им хотелось, чтобы вы жили, – назидательным тоном заявил Зол. – Но никогда нельзя преувеличивать физические способности человека, которого учишь.

– Они меня очень любили и считали, что правильно поступают, – попытался я выступить в их защиту.

Но, честно говоря, думал я не о своих родственниках, а об Аазе – моем друге, учителе и партнере.

Он никогда не заставлял меня делать то, что было выше моих способностей, хотя в тот момент мне казалось, что это не так. Ааз пытался меня отговорить от этой миссии, но я проигнорировал его совет. Знал ли он, насколько я сейчас перенапрягался? Будем надеяться, что нет. Как выяснилось, я очень скучал по нему и одновременно боялся следующей встречи.

После недолгих уговоров Паррано провел нас через мастерские. Вид тысячи вухян, занимающихся вышивкой, едва не заставил меня сбежать на Пент. Зрелище было завораживающее. Руки с иголками поднимались и опускались, поднимались и опускались в едином монотонном движении. Тишина была такая, что если бы кто-то уронил иголку, наверное, звук был бы слышен.

И это основная статья экономики Вуха? Если бы я не знал, что у извергинь есть еще какие-то цели, можно было подумать, что они надеялись таким абсурдным способом улучшить жизнь тысяч семей, не говоря уже о своем доходе.

Ряды рабочих вышивали или прогоняли через станки ткань, складывая кипы белых, розовых, кремовых и желтых чайных полотенец. Не думаю, что так много чая сервируется во всех измерениях, вместе взятых.

Мы заглянули в каждую дверь и под каждый станок – Венсли нигде не было. Многие люди знали его, но со времени революции никто не видел. Почти все считали, что он мертв, но мне не хотелось в это верить.

Некоторые из товаров, производимых на фабрике, были выставлены на продажу в кафетерии. Банни и Тананда с удовольствием рассматривали их, пока мы с Золом слегка перекусили. Сидя за столом вместе с множеством вухян, я пытался втянуть их в разговор.

– Чем вы занимаетесь? – спрашивал я в сорок третий раз, уже не надеясь получить интересующий меня ответ.

– Плету кружева для скатертей, – улыбнулась маленькая седая женщина.

Ее руки задвигались, словно перебирая коклюшки. Я всегда обращал внимание на то, как, отвечая на вопрос о работе, люди в дополнение к словам всегда пытаются изобразить процесс руками. Глаза женщины блеснули.

– Похоже, вы хотите приобрести красивую скатерть. Поищите мое имя на этикетке и будьте уверены, что купили товар самого высокого качества.

– Спасибо, – поблагодарил я ее, улыбнувшись и стараясь выглядеть заинтересованным, хотя кружевная скатерть мне нужна, как растворимый в воде носовой платок.

– А вы? – обратился я к мужчине с туповатым лицом, довольно пузатому.

Тот вздрогнул, как будто я отвлек его от важных размышлений.

– Что?

– Что вы здесь делаете? – переспросил я.

– Украшаю чайные полотенца, – монотонно ответил вухянин. – Вышиваю ромашки и нарциссы. Мне нравится желтый цвет.

Его руки стали проделывать движения, имитирующие рабочий процесс. Я не мог оторвать от них взгляда. Вместо движения, повторяющего путь иглы, он, казалось, складывает друг на друга какие-то предметы, просовывает деталь, похожую на карандаш, чтобы их скрепить. Потом обе руки потянулись влево и перенесли невидимый цилиндр, который мужчина надел поверх деталей, скрепил все болтами и дважды ударил по невидимому поршню ладонью.